[Талифа]

Осторожно! Под катом сказка с элементами гей-эротики, но история просто чудо как хороша. И не говорите, что я вас не предупреждала!

23.04.2009 в 17:40

Пишет  Matton:

Гирлянда черепов (отредактировано и дополнено)
Вместо предисловия.
Это одна из многих сказок о Ночи и Смерти, являющимися в мифологии большинства стран родными братьями. Как и большинство историй об этих двоих, "Гирлянда" довольно долго сидела у меня в голове, прежде чем позволила себя вытащить. Говорят, что получилась довольно скупая, немного сумбурная сказка, но дело в том, что это неизбежно, когда показываешь кусочек мозаики, которая целиком сложена у тебя в голове. Такими кусочками мозаики одного и того же мира являются и "Рыцарь" и "Кукушонок". Я стараюсь обращаться с ними осторожно и рано или позно мечтаю создать единое полотно - сборник о Народе Холмов каким я его вижу.

Написано ко Дню мертвых для меня и Рыжего.
С днем рожденья меня! =)

Дэнни было тринадцать, когда он получил первую посылку.
Он не помнил, как рождался, как не желал покидать защищенную черноту и тесноту – мать рассказывала ему, что рожала больше двадцати часов. Зато он знал, как умрет. Ну, это он, разумеется, уже нафантазировал, однако в каждой фантазии нередко кроется значительная доля истины...
Но пока что он жил. И каждый Хэллоуин кто-то присылал ему удивительный подарок: гирлянду выточенных из кости черепов. Собачьи, лошадиные, птичьи, самые разнообразные (не было только человеческих) – черепа были миниатюрными, ювелирной работы, сами гирлянды можно было закрутить вокруг запястий и носить в качестве браслетов, или сделать из них четки, или превратить в ожерелье.
Каждый год, в один и тот же день, 31 октября, ровно в шесть вечера раздавался звонок в дверь, на пороге оказывался посыльный, передававший Дэнни небольшую коробочку, задрапированную черным бархатом, где оказывалась новая гирлянда.
Может, Дэнни дожил бы до старости, а потом, унесенный одна из тех мрачных смертей, что рисовало ему воображение, мирно почивал бы в гробу, и на могиле его красовалась непременная гирлянда, но однажды он решил выяснить все о таинственном дарителе...

До сих пор он соглашался с условиями игры – с первой же посылки, как и предписывало сопроводительное послание, оставил попытки разговорить молчаливого курьера, не пытался проследить его путь, не наводил справок, даже не будоражил своих друзей и поисковые системы.
В общем-то, подобные случаи были ему на руку. Дэнни считал себя готом, носил кожу, черные рубашки с кружевом, серебряные кольца и цепи. И когда он молча показывал друзьям очередной подарок Вечности, те благоговейно взирали на него. Может, и не верили, однако больше таких штук ни у кого не было и что-то похожее, даже сделанное на заказ, все равно не могло сравниться с гирляндами Дэнни в изяществе и тонкости работы.
В общем, он пользовался определенной популярностью.
Одна беда – Дэнни был рыжим, мелким и с веснушками.
Проблему роста помогли решить ботинки на толстых платформах.
Худоба с годами превратилась в жилистость.
Но веснушки...
Они немало беспокоили и смущали его: когда предстояло идти на сборы или готические вечеринки, он всячески старался замазать эту оказию сестриным тональником. На его счастье, Сандра была доброй девушкой, но и она в конце концов не выдержала: купила ему целый косметический набор и подарила со словами «ты уже большой мальчик, а у всех больших мальчиков своя собственная косметика», смутив его до слез и заставив жутко покраснеть. О, эти рыжие волосы! И так-то с ними мука, а уж краснеть... Дэнни комкано поблагодарил сестру и умчался в свою комнату, чтобы скрыть пылающее, как светофор, лицо и горящие уши.
Это все было до того злосчастного дня рождения, когда Дэнни исполнилось двадцать...

* * *

Они близнецы – Накт и Миршан, но по ним этого не скажешь.
Они прожили долгую жизнь вместе, но по ним и этого не скажешь.
Накт Мэнесс высок и могуч. Он грубоват, пожалуй, и любит шутить. Стать воина сочетается в нем с обманчивой мягкостью кошки, прямолинейность и простота – с неожиданными и нередко коварными планами.
Миршан Рип гибок и невелик ростом. Он утончен и избалован, а извращенная жестокость в нем сочетается с мудростью глубокого старца и дисциплинированностью.
Они с детства любят играть в шахматы.
И однажды вновь настал Особый День, когда Накт, поставив Миршану очередной шах, предложил сыграть на интерес.
– К кому же будет проявлен твой интерес на этот раз? – прохладно осведомился Миршан.
– Если сегодня мы идем охотиться, то к первому, на кого натолкнемся в указанном тобой месте.
Миршану затея не нравилась, но он кивнул. Скучающий двухметровый амбал – зрелище не для слабонервных, а так – хоть развеется.

* * *

Мальчишка был смешной. Вихрастый такой мальчишка, задиристый, как и положено воробьям его возраста. В толпе его было почти и не разглядеть среди одинаково черноволосых молодых людей, черных плащей, корсетов, бот, рубашек, брюк. Если бы он не был таким рыжим...
Накт любил все необычное, но к рыжим питал прямо-таки пугавшую Миршана слабость. Можно было не говорить ему, что первым они увидели совсем другого человека – все равно как об стенку горох. Поэтому Рип пристроился у стены и замер, растворяясь в жестком ритме музыки, рвавшем барабанные перепонки и навевавшем отчаянную скуку. А Накт отправился питаться, глотать чужие эмоции, пить радость, уныние, гнев, горечь, даже скуку... Он как нетопырь описывал тяжеловесные круги, держа в центре внимания только одного лишь рыжего. Спустя некоторое время невозможно стало спокойно смотреть, как здоровяк вьется вокруг своей добычи, не решаясь подойти.
«А с виду грозен», – Миршан вздохнул и направился прямиком к рыжему бесенку.
– Приветствую тебя, о поклонник ночи.
Какая чушь...
И как безотказно действует на таких детей, увлеченных идеей бракосочетания со смертью.
Миршан знал себе цену, знал, какое впечатление производят его почти белые волосы в сочетании с янтарными глазами, и беззастенчиво этим пользовался. Мальчишка утром все забудет, а брат так будет ковыряться еще невесть сколько – с него станется протаскать его в этот глупый клуб и месяц, и год.
Очарованный, мальчик по имени Дэнни сел с ними в такси.
– Mirsan lek khan taii daihe?.. – тихо прошептал Накт.
Миршан пожал плечами: как получается, как получается... Так вот и получается, что они сами за ним идут и в огонь и в воду. Если предоставить людям выбор: смерть или мрак, они выберут смерть.
Так-то, брат.
Рыжик был живым, теплым. Он сидел между ними и с восхищением переводил взгляд с одного на другого. Изредка, когда ему казалось, что он сможет сделать это незаметно, он касался то колена Накта, то локтя Миршана. Последнему были неприятны чужие прикосновения. Он любил трогать сам, оставаясь вне досягаемости. Он задумчиво смотрел на бледную кожу с плохо закрашенными веснушками, на светлые брови и неожиданно яркие, словно ягоды рябины, губы. Представлял, как коснется – всего лишь раз – тонких, никогда не знавших оружия пальцев или подует в сомкнутые веки, дрогнут беззащитно золотистые стрелки ресниц, и часы сердечка остановятся навсегда. И он не будет ломать голову, зачем это недоразумение его большому, сильному, бестолковому братцу.
– Куда мы едем?
– Самайн, Дэнни. Нам нужна компания.
Накт наконец набрался смелости, сгреб парня в охапку и обнял.
От этого знакомого до мелочей жеста у Миршана сладко заныло в паху. Он грубо одернул сам себя. Сегодня был не его день.
– Кто вы все-таки, а? Или это секрет? Вы хотите пригласить меня в тайную Ложу?
Дэнни слышал, что в городке есть тайная Ложа Готов. Попасть туда можно было только пройдя долгое и трудное посвящение. Большинство его друзей не понимали, с чего бы свободолюбивым готам еще и посвящения устраивать. Ходили слухи, что Ложа на самом деле принадлежала сатанистам.
– Нет, Рыжик, – Миршан все-таки не выдержал и рассмеялся. – Мы хотим показать тебе красоту ночи. Ведь сегодня Самайн.
– Почему – мне?
«Потому что так захотелось левой пятке моего дражайшего братца...»
– Потому что ты... необычный. Ты не похож на остальных людей.
Ну это, по крайней мере, действительно было правдой...
Дэнни и его мать были единственными рыжими на многие сотни миль окрест. Что б их...
– Скажи, ты умеешь прыгать через костер? – озаботился Накт.
– Д-да.., наверное.
Скорее всего, мальчишка даже никогда нормального костра не видел. Но это дело поправимое.
Они приехали.
– Подождать вас? – таксист с недоумением оглядел открытое поле с одной стороны дороги. С другой была опушка леса, затянутая синеватым туманом, почти скрывавшим деревья.
– Спасибо. Обратно мы сами.
Водитель еще раз окинул их взглядом, пожал плечами, уселся в машину и уехал.
– Счастливой смерти, – тихонько прошептал ему вслед Миршан.
Опушка была болотистой, а Рыжик был в каких-то странных неудобных ботинках, которые гордо именовал «предаторами», поэтому, не слушая возражений и возмущений, Накт подхватил его на руки и понес к лесу. Под ним затрещали сучья, захлюпала грязь, трава с шуршанием раздвигалась перед бедрами. Миршан, бормоча себе что-то под нос, бесшумно скользнул следом.
Вокруг в тумане то и дело вспыхивали зелено-синие огни.
Мимо проходил, пробегал, пролетал кто-то: маленькие и большие, и даже огромные тени вызывали жуткий интерес у Рыжика, он все время порывался спросить, что там или кто, но Накт приложил палец к его губам.
У самой кромки леса вновь остановились.
Откуда-то издалека доносилась музыка, слышно было, как кто-то визгливо рассмеялся.
Неожиданно все смолкло.
Братья хором чертыхнулись – почти опаздывали.
– Бежим! – неожиданно задорно крикнул Миршан и понесся, прыгая через буераки, топча подлесок, чудом уклоняясь от встречи с очередным чернеющим стволом.
Он уже стоял у озера и наслаждался восходом луны, когда Накт и Дэнни догнали его...

* * *

Звонок раздался вовремя.
Дэнни распахнул дверь и поздоровался.
Посыльный на сей раз лишь мрачно глянул на него вместо обычного холодного и вежливого приветствия и обмена любезностями и мнениями о погоде, сунул коробочку прямо в руки. Волосы, раньше всегда убранные в хвост, сегодня были распущены, и юноша некоторое время заворожено взирал на то, как при малейшем движении они слегка колышутся, словно травы, запутанные в ночном ветре.
Дэнни нахмурился.
Что-то знакомое было в этих длинных, ковыльно-серебристых волосах, в усмешке, больше похожей на хищный оскал, в позе гостя, в его ледяном спокойствии.
– Хочешь чаю?
Вместо ответа посыльный развернулся и пошел вниз по лестнице.
– Упрямый дьявол! – в сердцах крикнул Дэнни и хлопнул дверью.
Он задержался ровно настолько, сколько нужно было, чтобы накинуть пальто и распаковать подарок. Там оказались черепа гиен, если верить маленькой записке. Он добавил эту гирлянду к уже имевшимся у него в кармане пальто и тихо-тихо последовал за таинственным посыльным по пожарной лестнице.
К его удивлению, никакого мотоцикла за углом не оказалось. И мотоциклетная куртка посланца превращалась во что-то совсем другое прямо на нем, во что-то, напоминавшее макинтош или еще что-то в этом роде... Все в нем менялось с поразительной быстротой, и вот уже впереди идет не парень-гот, а щеголь из другой эпохи. Высокие сапоги, теплый шерстяной плащ...
Дэнни старался не отставать, но шедший впереди словно летел на крыльях.
В конце концов юноша сдался.
– Подожди! – крикнул он. – Стой!
Вопреки его опасениям, посыльный остановился.

* * *

Миршан был маленьким тираном и деспотом всегда, сколько Накт его помнил.
Но Накт любил своего брезгливого, ворчливого брата.
Любил смотреть как тот работает, никогда не перекладывая свои обязанности на других, не ноя и не отказываясь, что бы ни предстояло сделать.
А еще он любил его тело, словно выточенное из слоновой кости, сверкающее и сияющее в лунном свете ярче самих лучей ночной чаровницы.
Миршан быстро скинул одежду и скользнул в воду. Нырнул, проплыл под водой, вернулся обратно и сердито уставился на них сверкающими глазами.
– Так и будете там стоять?
– Мы же замерзнем, – еле выговорил продрогший юноша, превозмогая мелкую дрожь.
Накт улыбнулся. Вновь подхватил его на руки.
– Нет. Нам не будет холодно.
Наконец-то он получил возможность узнать, каковы эти губы на вкус.
Целуя его, Накт щедро вливал в него свою силу, которая одна могла защитить Дэнни от холода и тьмы. И ему было хорошо – он чувствовал, как паренек расслабился в его руках, задышал глубже...
– Давай... Идем, искупаемся. Тебе понравится.
Для Дэнни идея купания поздней осенью вовсе не казалась такой уж заманчивой, однако он покорно начал раздеваться. По взволнованному вздоху, по изумлению в его глазах Накт понял, что мальчишка сообразил наконец, что происходит нечто необыкновенное – волшебное. Как ему нравились именно такие моменты. Они не приедались никогда.
Теперь очередь Миршана.
Но тот заплыл на середину озера и, безразличный ко всему, лежал на водной глади как в постели, заложив руки за голову, подставив луне свои острые скулы. Это было непривычно. Брат никогда не ревновал его к смертным, поскольку никогда особо не любил.
– Mirsan, dertsu. Guuhan.
С середины озера брат удостоил их обоих мрачным взглядом и все так же, молча, отвернулся.
– Ему не нравится, что я здесь?
Дэнни застыл рядом, обнаженный.
Накт кивнул. Обнял тощее тело, прижал к себе, и так они шагнули в воду.
Озеро раскрыло им бархатистые объятия. Кто-то коснулся лодыжки Накта, и он рассерженно зашипел. Глядевший на него со дна фейри прижал уши к голове и оскалил острые как бритва клыки, отпрянул, выкатился на берег и оказался выдрой с двумя хвостами.
– Raesa, – пояснил Накт Дэнни.
Тот нахмурился, пробуя незнакомое наречие на вкус.
– Раэша, – повторил Накт. – Поплыли. Он здесь хозяин, он нас не тронет, и его дети тоже.
К моменту, когда они поравнялись с Миршаном, настроение того изменилось, он порывисто обнял Дэнни, прижался холодными губами к его рту и долго, жадно целовал, прижимая его всем телом к горячему надежному Накту, глубоко раня брата острыми когтями – всюду, куда мог дотянуться. Но Накт терпел молча.
Оторвавшись, Миршан запрокинул голову и рассмеялся злым, словно полуночные колокольчики, смехом.
– Это луна, Рыжик. Луна делает нас безумцами, делает нас сильными, делает нас слабыми и мудрыми, красивыми и уродливыми.
И они плавали и плескались, а когда вернулись на берег, там ждал их уже огромный костер, то и дело подергивавшийся голубоватыми сполохами.
– Охота близко...
Накт не торопился одеваться – у костра было жарко...

Охотой вот уже пятьсот лет как предводительствовали братья Ле Гош и Ле Друа. Одинаковы с лица, не различишь, один правша только, другой – левша.
Ле Гош промчался мимо ветром, за ним махнули одна за другой через костер здоровенные твари, которых братья имели привычку кликать «собачками», но которые на собачек походили примерно как жираф на крокодила. Пятиметровые скелеты, обметанные хлопьями шкур и мяса, не всегда даже своими, лаять не умели – лишь хрипеть невнятно. И как раз этот хрип, как в горле у смертника, наводил куда больший ужас, нежели вой или лай.
Адские гончие.
Один остановился вместе с Ле Друа, стал принюхиваться. Всадник махнул хлыстом, мало не попал Дэнни в лицо.
– Опять людишек таскаете за собой...
Миршан неожиданно ухмыльнулся.
– Тебе-то что, погонщик скелетов. Он вырастет и умрет, а тебе еще полтысячи лет гонять свою облезлую стаю прежде чем сможешь передать ее другому идиоту.
– Договоришься, – пробурчал Накт.
Миршан не слушал. Нехорошо ему было сегодня, неуютно.
Он с вызовом глядел в графитные скучные глаза.
Ле Друа и поднял было тяжелый оплетенный конским волосом хлыст, но услышал призывный свист издалека, взвил своего скакуна на дыбы. Тот прянул, не разбирая дороги: деревья отступали с дороги Охоты, а кустарники охотницким коням были нипочем.
Миршан опустился у костра, скрестил ноги по-турецки и больше не глядел на брата и его taihli. Одно из худших чувств, которое, казалось, давно уже и дорогу должно было забыть в его сердце, изгладывало его изнутри как печеночный червь.

* * *

– Кто ты такой? Откуда я знаю тебя?
– Я тот, у кого ты отнял брата, человечек. Имя мое ничего не скажет тебе, так зови меня Мирчи, хотя не знаю, как это могло бы тебе помочь.
Дэнни попятился.
Ничего прекрасного не осталось в облике посланца. Скулы, нос, подбородок заострились, и его лицо теперь напоминало череп. И это было последнее, о чем помнил Дэнни...

Миршан подержал в руке голову юноши, и под взглядом Рипа та усохла, плоть с нее слезла, а через несколько минут на ладони его красовался миниатюрный череп, который незамедлительно был водворен к другим таким же, нанизанным на особую лунную нить.
Обмотав гирлянду вокруг запястья, Миршан, напевая, отправился своей дорогой, намереваясь еще до рассвета вернуться к брату.

(с)2008, ноябрь
Abyss de Lynx